Единственная известная личность раннего Средневековья (и нескольких последующих столетий), чье прозвище связано с синим цветом, – это датский король Харальд I Синезубый (ок. 950–986), сын Горма Старого. Зато нам известно множество исторических личностей, в чьих прозвищах есть слова «красный», «белый» и «черный» (это может быть связано с цветом волос, бороды или кожи, но также и с характером и поведением человека).
Об этом сказано, в частности, у первых Отцов Церкви, святых Амвросия Медиоланского и Григория Великого (см.: Suntrup R. Op. cit. Pp. 454–456); затем в начале VII в. в «Кратком толковании древней галликанской литургии» Псевдо-Германа Парижского (Germanus of Paris. Expositio brevis liturgiae gallicanae / ed. H. Ratcliff. London, 1971. Pp. 61–62); и наконец, у святого Исидора Севильского, в его широко известном трактате «О церковных службах» (Isidori Hispalensis. De ecclesiasticis officiis / ed. H. Lawson. Turnhout, 1988).
Pavan V. La veste bianca battesimale, indicium escatologico nella Chiesa dei primi secoli // Augustinianum (Romа).1978. Vol. 18. Pp. 257–271.
Отбеливание с помощью хлористых соединений стало возможным только в конце XVIII в., после того как в 1774 г. был открыт хлор. Отбеливание с помощью соединений серы в Средние века уже было известно; но этот процесс был сложным и небезопасным для тканей, особенно для шерсти и шелка. Ткань приходилось на целый день погружать в чан с разведенной серной кислотой: если воды в чане было слишком много, ткань не отбеливалась, если слишком мало, едкий раствор разрушал ее структуру.
В двух важнейших трактатах о литургии Каролингской эпохи («О воспитании клириков» Рабана Мавра и «Книге о начатках и приращениях, относящихся к вещам церковным» Валафрида Страбона) о цветах не говорится вообще, а вот в «Книге служб» Амалария из Меца, составленной между 831 и 843 гг., очень много сказано о белом цвете, который, по мнению компилятора, очищает от всех грехов.
См.: Pastoureau M. L‘Étoffe du Diable. Une histoire des rayures et des tissus rayés. Paris, 1991. Pp. 17–47. Русское издание: Пастуро М. Дьявольская материя, или История полосок и полосатых тканей. М.: Новое литературное обозрение, 2008.
«In candore vestium innocentia, castitas, munditia vitae, splendor mentium, gaudium regenerationis, angelicus decor» («В ослепительную белизну одеты невинность, целомудрие, чистота жизни, ясность ума, радость Воскресения, ангельская красота»): таков тезис о символике белого цвета, выдвинутый святым Амвросием и упоминаемый Алкуином в его письме о крещении: M.G.H., Ep. IV, 202.
Один из этих текстов, вероятно, компиляция, составленная в Х в. и интересная во многих отношениях, приводится в кн.: Moran J. Essays on the Early Christian Church. Dublin, 1864.
Honorius Augustodunensis «De divinis officiis», «Sacramentarium» (Patrologia Latina, t. 172); Rupert de Deutz «De divinis officiis» (Corpus christianorum, Continuatio mediaevalis. Turnhout, 1967. Vol. 7); Hugues de Saint-Victor «De sacramentis christianae fidei» и т. д. (Patrologia Latina, t. 175–176); Jean d’Avranches «De officiis ecclesiasticis» (Paris, 1923); Jean Beleth «Summa de ecclesiasticis officiis» (Corpus christianorum, Continuatio mediaevalis. Turnhout, 1976. Vol. 41).
Virginitas, munditia, innocentia, castitas, vita immaculata (девственность, чистота, невинность, целомудрие, непорочная жизнь) – вот понятия, с которыми чаще всего ассоциируется белый цвет.
Poenitentia, contemptus mundi, mortificatio, maestitia, affliction (раскаяние, презрение к миру, умерщвление, уныние, скорбь).
Passio, compassio, oblatio passionis, crucis signum, effusio sanguinis, caritas, misericordia (страдание, сострадание, мученичество, крестное знамение, кровопролитие, любовь, милосердие). См., напр., глоссы Гонория в его «Expositia in cantica canticorum» (Patrologia Latina, t. 172, col. 440–441), которые позднее воспроизведет и дополнит Ришар Сен-Викторский в «In cantica canticorum explication», гл. XXXVI (Patrologia Latina, t. 196, col. 509–510).
Patrologia Latina, t. 217, col. 774–916 (о цветах – col. 799–802).
Последняя рекомендация звучит совсем уж неожиданно, поскольку в средневековых хроматических системах, существовавших до XV в., не усматривается никакой связи между зеленым и желтым.
Более подробно эти вопросы рассматриваются в моей работе «L’Église et la couleur des origines à la Réforme» (Pastoureau M. L'Église et la couleur des origines à la Réforme // Bibliothèque de l’École des chartes. 1989. T. 147. Pp. 203–230).
Об эстетике Сугерия и его позиции относительно света и цвета см.: Verdier P. Réflexions sur l’esthétique de Suger // Mélanges E.R. Labande. Paris, 1975. Pp. 699–709; Grodecki L. Les Vitraux de Saint-Denis. Histoire et restitution. Paris, 1976; Panofsky E. Abbot Suger on the Abbey Church of St. Denis and its Art Treasure. Princeton, 1979; Crosby S.M. et alii. The Royal Abbey of St. Denis in the Time of Abbot Suger (1122–1151). N.Y., 1981.
См., напр., с. 213–214 по изданию: Œuvres complètes de Suger, recueillies, annotées et publiées d’après les manuscrits pour la Société de l’Histoire de France. Paris, 1867. В главе XXXIV, целиком посвященной витражам, Сугерий благодарит Бога за то, что ему удалось найти великолепную materia saphirorum, чтобы украсить новую церковь аббатства Сен-Дени.
О Сугерии и новых концепциях света, появившихся в первой половине XII в., кроме вышеназванных работ, см. также: Gage J. Color and Culture. Practice and Meaning from Antiquity to Abstraction. London, 1993. Pp. 69–78.
О позиции святого Бернарда Клервоского относительно цвета см.: Pastoureau M. Les Cisterciens et la couleur au XII siècle // Cahiers d’archéologie et d’histoire du Berry. 1998. Vol. 136. Pp. 21–30.
Для историка проблема становится значительно сложнее и интереснее, если прелат вдобавок еще и богослов, и к тому же выдающийся ученый. Таков был Роберт Гроссетест (1175–1253), один из величайших ученых своего времени, основатель научной школы Оксфордского университета, долгое время остававшийся самым видным преподавателем-францисканцем в этом городе, а затем, в 1235 г., возглавивший Линкольнскую епархию (самую обширную и населенную в Англии). Если занимаешься проблемами цвета, стоит задуматься над тем, как могли уживаться друг с другом и влиять друг на друга размышления ученого, исследовавшего радугу и преломление света, идеи богослова, считавшего свет тончайшей субстанцией, из которой возникло все вещественное, и расчеты прелата-строителя, который при возведении соборов руководствовался законами математики и оптики. См.: Callus D.A. (ed.). Robert Grosseteste Scholar and Bishop. Oxford, 1955; Southern R.W. Robert Grosseteste: the Growth of an English Mind in medieval Europe. Oxford, 1972; Mc Evoy J.J. Robert Grosseteste, Exegete and Philosopher. Aldershot (UK), 1994; Van Deusen N. Theology and Music at the Early University: the Case of Robert Grosseteste. Leiden, 1995; а также замечательную работу: Crombie A.C. Robert Grosseteste and the Origins of Experimental Science (1100–1700). Oxford, 1971. Те же вопросы вызывает и Джон Пэкхэм (1230–1292), еще один ученый-францисканец, преподававший в Оксфорде, автор трактата по оптике «Perspectiva communis», который вплоть до конца Средневековья оставался самым популярным в этой области, а в последние пятнадцать лет жизни – архиепископ Кентерберийский. О Джоне Пэкхэме см. содержательную вступительную статью к научному изданию его трактата: Lindberg D.C. John Pecham and the Science of Optics. Perspectiva communis. Madison (USA), 1970. О францисканцах, преподававших в Оксфорде в XIII в., в том числе Гроссетесте и Пэкхэме, см. также: Sharp D.E. Franciscan Philosophy at Oxford in the Thirteenth Century. Oxford, 1930; Little A.G. The Franciscan School at Oxford in the Thirteenth Century // Archivum Franciscanum Historicum. 1926. Vol. 19. Pp. 803–874.